[Ле Снег]

15.07.2013 в 04:13

Пишет  Элайджа Бейли:

В общем, мы с бро сходили и посмотрели это кинцо про больших человекоподобных роботов и Тихий океан.
В честь этого - текст!

Pacific Rim
(возможно) Райли/Мако, Райли/Наоми/Йенси, (возможно) Райли/Йенси
инцест, вундервафли, трагедия в двух частях, рейтинг деццкий, второй кусок можно считать сиквелом или вбоквелом
посвящаю Хизер и Кёш, с которыми мы раскурили эту трубку войны

Ибо я изнемогаю от любви

Мако просит его:
– Расскажи мне о своём брате, – и Райли вздрагивает, будто по всему его телу пропускают ток.
Со временем он научится дёргаться незаметнее, но его никогда не отпустит до конца, ни после десятка психотерапевтов, ни после прямой попытки вправить мозги, на которую он по дурости своей согласился.
– Зачем? – спрашивает он. – Ты же и так всё знаешь.
Мако мнётся, она в целом странноватая, эта девочка Мако (невозможно думать о ней как о «девушке» или – упаси боже – «женщине», Мако навсегда останется маленьким перепуганным ребёнком, окружённым руинами), но Райли это скорее нравится, чем нет.
– Так честнее, – говорит она наконец.
Райли пожимает плечами.
Из окна на них смотрит новый мир, новый старый мир, такой, каким он был без выползших из океана тварей. Райли всё ещё кажется, что это – чудовищный обман, ловушка похлеще всех предыдущих, такой своеобразный отвлекающий манёвр.
Его левая рука – сегодня, и вчера, и позавчера – болит особенно сильно.
От безделья Райли быстро становится дурно. Они теперь – национальные герои, парень без половины мозга и девочка, потерявшая цель.
Бродягу отстроили раньше, чем начали восстанавливать обрушившиеся здания, теперь он высится посреди развалов, как утёс – среди пенящихся волн. Изнутри Бродяга пуст, реконструировали только тело, не тронув тонкие дрифтовые механизмы, но большего и не нужно: огромный робот теперь – просто мемориал, дань памяти спасителям. Это – не их с Йенси Бродяга, их машина развеяна взрывом по дну Тихого океана.
Пока город валяется брюхом кверху, Райли неотрывно следит за горизонтом.

*
От безделья он на самом деле рассказывает Мако о детстве.
– И вы никогда не дрались? – спрашивает Мако.
– Мы дрались постоянно, – говорит Райли. – Однажды мы нашли птицу с перебитым крылом и подрались из-за неё. Пока месили друг друга в пыли, выясняя, кто будет её выхаживать, случайно свернули ей шею.
Говорить тяжело, особенно о том, что Мако уже видела своими глазами. Она шевелит губами, пока Райли рассказывает, безмолвно заканчивает предложения – раньше, чем закончит он. Он ловит себя на том, что бессмысленно крутит в пальцах шнурок от куртки, отзеркаливая движения Мако: этакий дрифт вне дрифта, без связующего механизма в виде гигантского человекоподобного робота.
Иногда ему самому хочется задать вопрос: «Каково это – выйти в бой один-единственный раз и сразу же победить?»
Он, наверное, всё же произносит это вслух, потому что Мако непонимающе склоняет к плечу голову.
– На другое я и не рассчитывала.

*
Она сидит на кровати, скрестив ноги, и вертит в руках шнурок, Райли сидит напротив, и пальцы его подёргиваются. За дверью отеля – номер-люкс, под самыми небесами, с гигантским окном, выходящим на океан, – их ждут психотерапевты, учёные, простой народ, готовый растерзать их от любви, и ряды одинаковых крестов на рейнджерском кладбище, под большинством из которых нет даже праха. От мысли о Йенси, погребённого под толщей ледяной воды, Райли начинает задыхаться, и Мако тотчас же напрягается всем телом.
Наверное, так было бы, даже если бы Мако сидела сейчас в своей комнате, за толстой звуконепроницаемой стеной.
Слияние, бесконечный дрифт.
– Смешно, – говорит Райли сам себе, но вслух, прерывая рассказ об очередной детской шалости, – раньше о мёртвых говорили: «Они смотрят на тебя с небес», сейчас говорят: «Они ждут тебя в дрифте».
– Вы с ним были близки, – невпопад отвечает Мако, без тени вопроса в голосе.
Зачем проговаривать это вслух, думает Райли. К чему? Ты сама всё видела и знаешь.
Мако не осуждает, ей просто интересно. Невозможно осуждать того, чьими глазами ты смотришь, поэтому Йенси сказал как-то раз: «Как круто было бы, если бы все люди на планете задрифтовали одновременно. Не стало бы ни ссор, ни склок, всё сошло бы на нет».
Девушку, через которую перегибается Райли, чтобы сгрести брата за загривок и притянуть к себе, зовут Наоми. Мако беззвучно повторят это имя, будто пытаясь его распробовать.
Перед глазами Райли вспышками проносятся воспоминания: то его собственные, то Йенси – он то смотрит на брата своими глазами, то смотрит глазами брата на себя самого.
– Ей не пришлось выбирать кого-то одного, – зачем-то поясняет Райли.
Мако отвечает ему очень внимательным взглядом. Такое чувство, что каждое предложение ей приходится пропускать через себя, обрабатывать, как машине, и на это она тратит уйму времени.
Идти им особенно некуда. Отсюда теперь только один выход – в новую жизнь, но Райли не спешит. Мако всё так же сидит перед ним, скрестив ноги, но он смотрит поверх её плеча на зеркало, в котором отражается океан за окном.
Пока его воды очень спокойны, но над ними собираются тучи, издалека похожие на силуэт Бродяги.

xxx

Китайские умельцы соорудили подобие дрифтового аппарата – «Шкатулку» – ещё чёрт знает когда. Одному господу известно, как им удалось умыкнуть сырые на тот момент чертежи, и одному господу известно, сколько человек пали жертвой подделки, когда её выбросили на чёрный рынок.
«Подделка» – немного не то слово, ведь машина действительно работала.

Райли поглаживает металлический корпус, касается пальцами клемм, гадая, как так вышло, что он вернулся домой с этой дрянью подмышкой.

*
Они поднимаются из-за стола одновременно, только Райли скалится во все зубы, а Йенси – недовольно морщится.
– Знаешь, что это? – спрашивает Райли, размахивая рукой перед лицом брата. – Номерок. Она написала свой номер на моей руке. На моей руке. А чего добился ты?
Йенси тянется, чтобы отвесить Райли оплеуху, но тот уворачивается.
– Это потому что из нас двоих – я красивый, – припечатывает Райли, но ухмылка исчезает с его лица, стоит Йенси показать ему зажатый между пальцами картонный прямоугольник.
На нём отпечатаны имя, фамилия и номер. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто первым добился расположения загадочной Наоми Соколовой.
– Пошёл ты, – ворчит Райли.
У Йенси всё то же странное выражение лица. Сколько Райли не старается, он не может вспомнить, как именно смотрел Йенси тогда, и что он говорил, и китайская «Шкатулка» не может ему в этом помочь. В воспоминаниях Райли Йенси молчит.

*
– Если у вас проблемы по этой части, – говорит китаец, нелепо дёргая бровями, – то возьмите второй шлем. Секс в виртуальной реальности, никакой разницы с настоящим, даже лучше. Качественнее. Концентрированный.
Китаец не узнаёт в нём Райли Беккета, поэтому разговаривает с ним как с ламером, объясняет принцип работы дрифта так, будто показывает ребёнку на кубиках, как складывать буквы в слова. Райли его не перебивает. По большей части китаец прав, а там, где не прав – несёт полнейшую ахинею. Тем забавнее.
– А что, можно и в одиночку? – спрашивает Райли.
– Можно, – с энтузиазмом отвечает китаец. – Есть пара десятков готовых моделей, чипы продаются отдельно. Знаменитости, политики. Пилоты Егерей.
Райли вздёргивает брови.
– Очень популярны, – заверяет его китаец.
– А свою модель собрать можно?
Торгаш как-то особенно неприятно улыбается.
– Можно загрузить фото, «Шкатулка» создаст тридэ-модель. Можно набрать всё в меню. Рост, возраст, цвет волос и глаз, пол. Всякие дополнительные штучки, если вы понимаете, о чём я.
Райли тяжело сглатывает. То, что было забавным минуту назад, резко перестаёт таким быть.

*
Райли задаёт вопрос во время вечернего спарринга.
В зале жарко – какая-то проблема с системой охлаждения воздуха. Эта духота – самое чёткое воспоминание, которое у него осталось от этого дня.
Его отвлекает стекающий по щеке пот, и Йенси безжалостно этим пользуется, чтобы впечатать Райли в пол. Гладкий кончик палки упирается ему в подбородок.
– Что будем делать? – спрашивает Райли, глядя на брата снизу вверх. – Не будем же мы воевать за право уложить эту красотку в постель?
Йенси протягивает ему руку, кожа у него холодная и влажная. Он молчит, но Райли помнит, что он тогда ответил, пусть слова эти проговаривает его собственный голос:
«Зачем воевать?»
В зале душно, но кожа Йенси влажная и холодная, как чёртовы воды Тихого океана.

*
Первый образ, который приходит ему в голову, – Наоми. Он старательно воспроизводит в памяти её лицо: раскосые синие глаза, тёмные волосы, заострённый подбородок. Пока Райли сосредоточен – всё хорошо, но в какой-то момент он всё-таки оступается, и на светлой коже плеч Наоми проступают веснушки, которых там никогда не было.

*
Йенси прав, он вообще всегда прав. Наоми не хочет кого-то одного, она хочет обоих.
Это даже смешно: Наоми стоит спиной к Райли, рассказывая что-то о синхронизации пилотов, а Райли улыбается, не сводя с Йенси глаз. Уголки его губ подрагивают. Йенси не может не улыбнуться в ответ, потому что это сильнее его.
Он же и раздевает Наоми – на правах старшего брата и того, кто заполучил карточку. Но после она изгибается и целует Райли в губы, жмурясь, точно кошка, растекается по всему его телу, и Райли пытается побыстрее стянуть с себя одежду, но оказывается придавлен к кровати весом Йенси – этот чёрт тяжёлый, как кусок брони, даже несмотря на разницу в росте. Когда Райли бросает на него взгляд поверх плеча Наоми, тот ухмыляется. Это не случайность, говорит Йенси, говорит без слов, поверх всех слов, прямо в голове.
Чем больше лет проходит, тем сильнее смазывается память. Вот они оба трахают Наоми, умудрившись не коснуться друг друга даже случайно, вот Йенси со звериной силой сдавливает пальцами предплечья Райли, толкаясь в Наоми бёдрами, вот Райли смотрит Наоми в затылок, моргает – и спустя секунду её тёмные волосы становится короткими и светлыми. Он осторожно касается их пальцами, спускается вниз до торчащих позвонков, и где-то на заднем плане озадаченно выдыхает Наоми.
– Пожалуйста, – шепчет Райли, утыкаясь лицом в чью-то шею и боясь открыть глаза, – хватит.
Это не «Шкатулка», это просто память, смешанная до однообразной массы с фантазией. Если Райли и хотел когда-то отделить вымысел от реальности, то теперь ему становится страшно.
Должно быть, некоторые вещи и впрямь не стоит трогать. Они были с Наоми втроём, он был с Йенси вдвоём, а как именно, наверное, уже и не важно.

*
Он с такой силой сдёргивает с головы шлем, что жёсткой стороной клемм умудряется оцарапать висок. От ощущения, как кровь стекает по щеке, медленно и вязко, Райли прошибает холодный пот.

@темы: кино. жизнь., Мама! Вызывай Егерей, меня Кайдзю убила! Кайдзю меня раздавила, монстр! Монстр-пиздец! Кайдзю большая!