Это новый мир. Он свел меня с ума. Разве можно влюбиться в фильм? Тосковать по нему, как по человеку. По его запахам, вкусам, по его свежему ядовитому ветру, по их синей коже, под которой течет красная кровь, по тому, как у них розовеют уши на солнце - просвечивают, как у кошек. Они совершенные - трехметровые, сильные, не похожи на нас, людей. Я не знаю, как описать чувства, которые испытываю - наверное, я чувствую себя семечком Эйвы, которое плавает в море леса - на кончике стрелы у Найтири, на груди у ДжейкаСалли, горит в бешеном огне. Их волшебный язык, их украшения, ракушки, косички, четырехпалые ладони и пятипалые ладони аватаров, их музыка, их светящиеся татуировки на коже. Они совершенно живые - и я чувствую, как на меня падает пепел, я бегу, крича, как восторженный ребенок, я лечу. Я лечу.

Звучит, как бред сумасшедшего. Это странный эффект, когда приходишь домой наполненный и опустошенный, и все кажется таким серым после яркости этого мира, после голоса Пандоры, после песни Оматикайа. Какой мир настоящий - тот или этот? Наркоманская ломка по красоте, по их могучей силе, по дикости, по их желтым кошачьим глазам, по фосфорецирующей воде, по полетам на икранах, по единению с эйвой - на моменте, где Оматикайа принимают Джейка в клан - кладут руки на плечи - и получается огромная древесная сеть, где каждый - частица каждого. И красота их огромных тел, танец мускулов под голубой полосатой кожей, и то, как они стреляют по-самурайски - открытой ладонью, их кошачьи носы и узкие бедра, чувственные губы, заостренные клыки, живые косы, живая Эйва, и Джейк, весь сплошная улыбка, полет стрелы и бег, удар ножа - одно сплошное сильное вольное движение. Африканская земля, диснеевские краски, утрированная реальность - все разворачивается перед тобой так, что это можно потрогать. Тянешь руку и, кажется, вот-вот прикоснешься - но экран гаснет и идут последние титры. Хочется рыдать. За него, как за любимого, хочется драться.
Завтра еще пойду