понедельник. людей нет вообще. все откровенно скучаем. я аж переделала все дела (сверка:презервативы-смазки-попперсы) и даже не сделала ни одной ошибки. съела бутерброд с колбасой, выпила две кружки чаю, украла последний грушевый мармелад. очень тошнит и в башке такая тяжесть, словно я два дня подряд пила горячую самбуку - господи, что ж мне так плохо-то. У нас новый продавец - пидор пидором, даже гламурный Вовка на фоне его мальчиковый мальчик. Называет его "Даниэлой Сергеевной". Я молча дышу в книжку и мечтаю об отдыхе. Видимо, у меня-таки от недосыпа, нервов и переутомления такое состояние - плюс резкая смена погоды - боюсь подумать, что же будет в сессию. Торнике уходит в армию, я уже заранее немножко тоскую - он славный. Дима сегодня не настолько пидорас, как обычно, а очень даже нормальный человек - даже удивительно. Ненужная любовь меня больше не мучает, я не питаю никакой надежды, выбросила все грабли и не испытываю ни боли, ни удовольствия - пусть будет как будет.
Хочу скорее уехать - на берег Суры, на Волгу, на Радугу. Мечтаю прийти в наш усыпанный кошачьей шерстью теплый оранжевый дом, лечь на кровать и пить чай с крыжовенно-апельсиновым вареньем, и чтобы эта тяжесть из моей головы вылилась через уши, ее можно было бы вытереть салфеткой, как вчерашнюю кровь, и выбросить в ведро - и забыть. Хочется загорать, носить короткие майки, купить девачковые туфли, килограмм бананов и кочан капусты. Очень непритязательные ныне у меня мечты.
А пока тут холодно от кондиционера, который ножиданно заработал, душно от того, что на улице такая весна - а я тут, никого из покупателей, листовой мутный чай, "Даниэла Сергеевна", мало выручки, слезятся глаза, играет какая-то очень хреновая музыка и однообразный ритм бьет прямо в мозжечок, попсовый голос поет "Нааатурааалльный блоооондииииииин на всюююю Мааасквууу такооооой аааадиииин". Я тихо хуею. Заебрите меня домой, пожалуйста