Для медово-джинсовой, горькой и прекрасной, как марихуановый дым, Синклер, по ее индивидуальному заказу "ебилли на песню виа FPG "Сучка"
матчасть: вышеозвученная песня, текст прилагается, звук здесь.
персональный ворнинг: Мышенька, не читай! Это законы жанра, и как абсолютно во всех моих драбблах персонажи не имеют ничего общего с настоящими живыми ТХ.
самая лживая сука из всех, что ты когда-либо знал"Скотина, подонок, я тебя ненавижу!"
Я терпел твои вопли, скандалы, нападки, даже в моменты, когда понимал,
Что ты самая злобная сучка из тех, что я знал.
Свои тонкие пальцы цепкой хваткой бульдога ты вонзала в меня,
Отпускать не желая, ведь ты самая жадная сучка из всех, что я знаю.
Ты лежишь на кровати, голый и пьяный. Глаза твои сухие и злые, смотришь на меня в упор, кусаешь губы. Я стою перед тобой и меня трясет от гнева, а ты вместо того, чтобы успокоить меня или уже наконец заткнуться все говоришь и говоришь. Звуки твоего голоса вонзаются мне в виски, как электродрель, я морщусь и практически не слышу, что же на этот раз я сделал не так. Мне хочется тебя трахнуть, в эти моменты я тебя ненавижу, у тебя на шее след моего вчерашнего засоса, я хочу тебя и ненавижу. Ты сужаешь глаза, как разъяренный зверь, у тебя дрожат ноздри, ты начинаешь оскорблять меня, красная пелена застилает мне глаза и я с нажимом говорю:
- Билл.
Ты все не затыкаешься. Ты говоришь: Ублюдок. Ты говоришь: Ты ничего из себя не представляешь. Ты говоришь: Все, что ты имеешь - благодаря мне. Ты говоришь: Я самородок, я твоя звезда, я твоя удача. Ты говоришь: Ты старый пидарас, я позволяю тебе себя трахать просто потому, что мне скучно.
Мое лицо каменеет. Я закрываю глаза. Я считаю до ста. Раз-два-три-четыре. Ты говоришь: Ты ничтожество. Ты говоришь: Я ненавижу тебя. Двадцать пять, двадцать шесть. Ты говоришь: Гори в аду. Ты ничего для меня не значишь. Сорок девять, пятьдесят, пятьдесят один. Алкоголик, ничтожество, блядский выродок, сука. Сукасукасука. Восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто. Ты говоришь: Почему ты никогда не говоришь со мной?! Почему ты не меня даже не слышишь?! Срываешься на крик. Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять. Ты шепчешь: я люблю тебя. Я люблютебялюблютебя. Ты обнимаешь мои колени. Сто. Я задираю тебе голову, глубоко погрузив пальцы в густые волосы, целую жестко и яростно, до синяков. Ведь ты самая классная сучка, что я когда-либо знал.
Ты готова на все, чтоб поймать меня в сети, я солгал бы, сказав, что в них не попадал,
Ведь ты самая лживая сучка из всех, что я знал, пока еще знал.
Сидишь на окне, подтянув к груди джинсовые колени, и куришь. Твои пальцы дрожат. Я смотрю, как ты стрягиваешь пепел. Как морщишься, когда дым попадает в глаза, как натягиваешь рукава черной толстовки до самых костяшек, как ветер треплет твои запутанные волосы, собранные в хвост. Лицо ненакрашенное, бледное и очень красивое в сером уличном свете. Поворачиваешь ко мне голову: длинные ресницы, сиреневая тень вокруг глаз, кирпичные губы, зрачки-точки. Острые локти, драные кеды - ты похож на странную хищную птицу. Я подхожу к тебе и сажусь рядом. Ты отодвигаешься, чтобы дать мне место. Молча курим. Я глубоко затягиваюсь, глотаю горький крепкий дым, чувствую, как он раздирает глотку. Ты берешь вторую, щелкаешь зажигалкой - держишь ее двумя руками. На ногте большого пальца левой руки слегка облупился лак. Куришь. Я выбрасываю окурок в окно и просто сижу рядом, слушаю, как ты дышишь. За окном гудят машины и такой сильный ветер, будто кто-то огромный хлопает крыльями. Смотрю на тебя. Ты вдруг улыбаешься нежно-нежно, ласково-ласково. Вытягиваешь руку и невесомо гладишь ладонью. А потом размахиваешься, наотмашь бьешь меня по лицу, спрыгиваешь с подоконника и уходишь.
Но усилия тщетны - я снова свободен, я независим, невыносим,
Даже самая сильная сучка сломается, мой эгоизм непобедим,
И ты слишком слаба, чтоб со мной воевать, а я слишком циничен, чтоб сдаваться без боя.
Ты считаешь, что это любовь, а я даже не знаю, что это такое!
Телефон звонит очень упорно. Я протягиваю скользкую от пота руку, жарко дышу в шею высокому загорелому блондину, который в данный момент изгибается подо мной, жму "off" не глядя, потому что я итак знаю, кто это. Но промахиваюсь кнопкой и включаю громкую связь. В тот момент, когда ты говоришь "Я люблю тебя, Дэвид. Дээвид. Дэвид", я громко кончаю, телефон падает на пол и я не слышу, как ты кричишь.
Ведь плевал на твои вопли, скандалы, создавая моменты, когда понимал,
Что ты самая классная сучка из всех, что я знал.
Ты лежишь на кровати, голый и трезвый. Лежишь, свернувшись в комок, такой смуглый и словно мраморный на фоне бежевых простынь. Ложусь рядом, прижимаю к животу твои бархатные ягодицы. Поворачиваешься ко мне и обнимаешь за шею, как ребенок. Я целую темные теплые губы, глаза, шею, плоские соски, впалый горячий живот. Раздвигаю твои ноги и вхожу в тебя резко и коротко, так, что ты рвано всхлипываешь и прижимаешься ко мне гибко и сладостно, как раненое животное. Ты шепчешь мне: Я тебя ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Сука. Ты лучшая сука из всех, что случались со мной. Сука. Йост, ты сука. Целуешь мой подбородок и прижимаешься так крепко, словно хочешь проникнуть в меня сквозь кожу. При оргазме ты плачешь и смеешься, как сумасшедший.
Но не последняя сучка из тех, что узнаю!
Ты уходишь в душ, а я лежу на кровати и курю. Протягиваю руку за телефоном, выбираю "недавние вызовы".
- Привет.
- Привет, Йост.
Я слышу, как Том на том конце провода хрипловато смеется.