|взрывная волна, глава 2|

[lesneg]

Глава 1 здесь

Название: "Взрывная волна"
Авторы: [Bill Kaulitz] (Билл), Летящий Снег. (Йост)
Жанр: romance, slash, элементы ангста, round robin (фик, созданный группой авторов, каждый из которых по очереди пишет свой кусочек)
Пейринг: Jost/Bill
Рейтинг: NC-17
Статус: в процессе
Дисклаймер: выгоды не извлекаем, копейки со своего графоманства не получаем. Всех имеет Юниверсал.
Размещение: с разрешения автора.

Глава 2

Глава 2.
Утро следующего дня ознаменовалось студийной записью. Петер Хоффман важно расхаживал по комнате, самозабвенно вещая про покорение Европы, Том был непривычно хмур, не иначе как опустошив накануне мини-бар номера; Георг и Густав увлеченно спорили на какие-то свои темы, впрочем, негромко, ничуть не мешая остальным. "Остальные" в виде вставшего ни свет, ни заря Дэвида Йоста и восходящей звезды Билла Каулитца сидели на разных концах кожаного дивана и старательно избегали взглядов друг друга. Мальчишка пил Эвиан, меланхолично разглядывая потолок и вертел в руках телефон. К слову, эта его привычка раздражала всех и сразу, но ему, мягко говоря, было плевать.
Дэвид хмуро разглядывал свои ногти и краем уха слушал Хоффмана. Утро выдалось крайне тяжелым. Проснувшись, он очень и очень надеялся, что все произошедшее лишь дурной сон. Но отодвинутое в угол кресло, смятый ковер, пустой стакан и коробки от пиццы говорили сами за себя. Мобильник с той самой злополучной смс-кой жег бедро. Голова отчаянно болела, потому как отвезя Билла в отель, Йост прикончил бутылку виски. И теперь он чувствовал себя так, будто его полночи жевал гризли. Честно говоря, выглядел он тоже не лучше.
- Можно начинать, - подал голос звукооператор. - Сначала пишем вокал.
Раздался нестройный трехголосый стон. Том приложил к виску отобранную у близнеца бутылку воды и похмельно сощурил глаза, провожая дефелирующего в сторону кабинки звукозаписи младшего.
- Скотина, - беззлобно кинул ему он.
- Сам дурак, - в тон ему ответил Билл, заходя внутрь и плотно прикрывая за собой дверь. По правде говоря, ему не нравилось писаться первым, но сегодня у него не было настроения строить из себя капризную Диву. Быть может, если они запишут запланированные на сегодня две песни достаточно быстро, то его отпустят домой?..
Йост, распластавшись по дивану, наблюдал за пикировкой близнецов. У него адски ныл висок и ужасно хотелось спать. Cкорее бы этот бесконечный день закончился, потом Дэвид пошел бы домой, позвонил кому-нибудь... да хотя бы той симпатичной продавщице из вчерашнего чертового магазина. Потом они бы вкусно поели, выпили немного и хорошенько отдохнули, чтоб воспоминание о хриплом незнакомом голосе и острых коленках выветрилось, блядь, из его больной головы навсегда!
Живое напоминание о коленках в это время честно пыталось отработать продюсерские деньги. И страдальческое "ретте миииих" получfлось у него как никогда удачно. После какого-то особенно унылого пассажа, Хоффман плюнул и нервно закурил прямо в студии.
Билл тем временем определенно входил во вкус. Пальцы уверенно сжали микрофонную стойку, мальчишка страдательно заломил брови, сменяя модус. С образом отчаянно страдающего юноши не вязались, пожалуй, только плавные покачивания бедрами. Те самые бедра хоть и были анорексично худыми, но взгляд привлекали не хуже, чем округлые женские. Младший Каулитц проникновенно завывал, прикрыв глаза для сочности картины, прерывался на хриплый кашель, когда ему говорили "Еще раз" и начинал петь вновь.
В это время Том с Георгом, как всегда, устроили легкую потасовку. Густав молча ждал своей очереди, как обычно постукивая руками по коленям. Дэвид вроде бы безучастно разглядывал бледное мальчишеское лицо за стеклянной стенкой. Билл пел и недовольное лицо Хоффмана разглаживалось. Он то и дело оборачивался на Йоста, показывая большой палец - Йост отвечал на сие кислой улыбкой. Мысли его были заняты совсем другим. Он наклонился к столику, двумя пальцами взял бутылку минералки за горлышко и сделал ледяной глоток. Вода защекотала горло пузырьками. Чертовски хорош этот ебанутый мальчик. Чертовски хорош.
Признаться честно, Билл всегда завидовал людям, вдохновенно рассказываюшим о том, что во время пения они полностью отдаются своему делу. Нет, на концертах так и было, но при записи в студии в голове крепко ушибленного Билла Каулитца вертелось туева хуча мыслей, и он думал над каждой с упрямством мазохиста.
Он вспоминал вчерашний вечер и будто наяву видел лицо надвисшего над ним Йоста. Нет, он, конечно, и так видел, периодически кидая взгляды за стеклянную перегородку, но это было другое. Мальчишка облизнулся, вспоминая то странное и незнакомое чувство внизу живота.
Дэвид наблюдал, как Билл прикрывает веки, томно и сонно, будто он только что проснулся, поворачивает голову, улыбается, блестя влажными зубами, волосы его растрепаны, ресницы мокрые и слипшиеся, шея напрягается, отчетливо видно, как бьется пульс... зрачки его темнеют, расширяются, его полный красивый рот все ближе и ближе...
- Дээвид! Дэвид, твою мать!
Выяснилось, что Том уже добрых минут пять трясет продюсера за плечо.
- А? Что такое?
- Ты что заснул что ли? Билл записался, идем жрать, после обеда мы.
Йост ошалело кивнул. Это что еще за сны наяву? Пиздец, надо меньше пить. Он потряс головой и стер испарину с висков. Ему казалось, что в студии невыносимо душно. Дэвид оттянул воротник футболки и перевел дух.
По каким-то своим соображениям Билл не поехал в отель сразу после записи, а остался вместе с ребятами и едва ли не первым поспешил к машине. Они решили пообедать в ресторане, без труда отыскав свободные места в полупустом зале. Младший Каулитц, явно довольный собой, выудил из кармана неизвестно у кого утащенную пачку сигарет, выбил одну и прикурил, с наслаждением выпуская дым в потолок. Он держал сигарету как-то неуловимо по-женски, пафосно отставив мизинец в сторону. Мальчишка обстреливал Йоста чернооким взглядом, не иначе как прорабатывая какой-нибудь коварный план.
Йост молча и сосредоточенно изучал меню. Ему хотелось крепкого черного чая и хорошо прожаренного мяса. Он захлопнул кожаный переплет и встретился взглядом с Биллом - тот буквально испепелял его глазищами. Дэвид прочистил горло и в первый раз за этот день обратился к мальчику:
- Билл, ты ничего не заказал. А поесть нужно. Ты отлично сегодня поработал.
Вместо ответа Билл выпустил в лицо продюсеру густую струю серебряного дыма. Том увидел это, захохотал и пнул под столом близнеца:
- Хей, бро, хорош изведеваться над Про - он итак сегодня весь день не с нами.
Йост сделал рожу и хлопнул старшего Каулитца по плечу:
- И то верно. Ну-ка всем есть!
Дети с веселым гомоном накинулись на принесенную пищу. И только Билл продолжал сверлить Йоста взглядом, потягивая безалкогольный коктейль.
Они ернулись в студию через отведенные на обед полчаса. Похмельный Том, кажется, наконец ожил: по крайней мере, он выглядел вполне бодрым, закидывая на плечо ремень от Гибсона. Георг начал рассказывать ему что-то про "телку во-от с такими сиськами", которую он завидел утром на первом этаже отеля. Густав выказывал готовность к записи, воздружая серьезную задницу на стул за барабанной установкой и пробегаясь палочками по тарелкам.
Билл же расположился на единственном в помещении диване так, что рядом с ним осталось ровно одно место, и весь его вид говорил "Я не с вами". Судя по выражению лица, мальчишка напряженно думал мысль.
Дэвид оглядел комнату, чертыхнулся про себя и втиснулся на диван рядом с Каулитцем. "Да плевать я хотел. Тоже мне. Что ж нам теперь век друг от друга прятаться?". Йост нагло раздвинул колени - по-мужски размашисто, как обычно сидел. Дети ждали отмашки - Хоффман уехал по делам и Дэвид остался за старшего. Он похрустел пальцами:
- Ну что, ребята, за работу?
Мальчики надели наушники. Густав выдал мощное бам-бам-бам-тыц-тунц-БАХ! Георг и Том взяли несколько аккордов.
Билл с ногами забрался на диван и отклонил колено в сторону Дэвида, бесцеремонно кладя его ему на бедро. По правде говоря, он не совсем соображал, что делает. Это был какой-то иррациональный флирт. Однако у него была как минимум одна причина вести себя так: ему было интересно, действительно ли дело были исключительно в алкоголе.
Ребята начали играть Ретте мих. Младший Каулитц тайком покосился на продюсера. Да, Дэвид был красив, по-взрослому, полновесно, с какой-то мальчишеской, как говорят, придурью - наверное. она так и привлекала, - но красив. Билл находил его весьма симпатичным мужчиной, но, черт побери, ни разу не представлял его в роли собственного любовника. Ни разу - до вчерашнего дня. Он чувствовал, что у него в голове что-то основательно сместилось, будто повернули рычаг. И это по-настоящему пугало его.
Дэвид почувствовал, как теплое колено мальчика прижалось к его бедру. Он дернулся как от тока, но удержал себя в руках. Что происходит вообще? Зачем он это делает? Мальчишка с ним флиртует, играет, как с котенком. Черт побери. Неужели это приносит засранцу такое удовольствие? А вчера тот был просто прозрачный, и Йост так переживал из-за этих тонких ненужных пальцев на собственных запястьях и этих самых наглых коленок, упирающихся в его джинсовое бедро. Да что ж за ебанутый день и когда он кончится? Но ладно. Йост внезапно разозлился за собственную разбитость и всю абсурдность ситуации. Поиграть захотелось, да? Окей, малыш, будем бить тебя собственным оружием. Дэвид вытянул руку и заложил ее на спинку дивана, кончиками пальцев касаясь взъерошенного затылка.
Билл, явно не ожидавший тактильного ответа от Дэвида, вздрогнул, но не сдвинулся с места. Судя по всему, данное положение вещей смутило его, но не настолько, чтобы отказываться от собственных планов и сбегать, сломя голову.
Мальчишка чуть поерзал, устраиваясь поудобнее. Ему казалось, что место соприкосновения его колена с бедром мужчины горит огнем, по крайней мере, жар он чувствовал совершенно явно. Он пересилил собственный страх перед визуальным контактом, скосив на продюсера аккуратно накрашенный глаз. Всё это было ну ооочень подозрительно.
Йост улыбнулся и посмотрел Биллу прямо в глаза, когда тот поднял на него взгляд. Кончиками пальцев он тихонько поглаживал затылок мальчика, ощущая, как тот неосознанно отвечает на легкую ласку - прижимается все ближе, налегает все тяжелее, отклоняет голову так, чтобы удобнее было нежить черные растрепанные волосы. Дэвид закусил губу, а потом резко вытащил руку из-за Билла и встал:
- Ну что, мальчики? Как они там?
Про повернулся к звукооператорам, те подняли свернутые кольцом пальцы - мол, все окей. Йост наклонился к Биллу и шепнул ему в самое ухо, обжигая дыханием:
- Жду тебя в гости еще. Как-нибудь.
Затем смял в руке сигаретную пачку, ловко бросил ее в корзину. И вышел. Было слышно, как где-то в глубине коридора хлопнула дверь туалета.
Билл сидел, ошарашенный до глубины души и даже дальше. Не то, чтобы он сильно удивился... Да черт возьми, он удивился! Мягко говоря, он не ожидал такой реакции от Йоста на свои ненавязчивые заигрывания. В любом случае, отступать поздно. Теперь - поздно.
"Стоп, стоп, стоп, - мысленно приказал себе мальчишка. - Ничего не поздно. Да, всё это на грани фола, но ничего страшного пока не произошло. Эти игры нравятся нам обоим. Так какого черта я тут рефлексирую?".
Он вдруг понял, что оказался в ловушке: Дэвид начал играть по его правилам. Он становился тем самым изменчивым и готовым прогнуться миром, в тот же самый момент заставляя прогибаться его, Билла. Это немного пугало, потому что ситуация начала откровенно выходить из-под контроля. Юноша знал, что лучший способ разрешить все сейчас - это поговорить, но понимал, что просто не готов к этому.
Он остался сидеть на месте, только прикурил еще одну сигарету и задумчиво проводил взглядом выпущенную им же струйку дыма.
Сделав свои дела, довольный, насвистывающий Йост вернулся студию. Он снова втиснулся на диван, подвинув ноги Билла. Раскашлялся, помахал ладонью перед носом, разгоняя сигаретный дым. А затем с преувеличенным интересом стал наблюдать за тем, как работают мальчики, и за пчелиным роением звукооператоров, передвигающих какие-то одни им ведомые рычажки. Затем он потянулся, лениво перегнувшись через кожаный подлокотник достал журанл и какие-то бумаги, увлекся ими. Потом у Тома порвалась струна, все завертелось вокруг него, Том смеялся и пинал Георга, который над ним издевался, Густав громогласно хохотал и отбивал соло. Телефон разрывался от звонков, звонил Хоффман и говорил о каких-то контрактах и будущих планах. Был обычный рабочий день. Только на Билла он больше даже не смотрел.
Билл же вертелся вокруг Тома, искренне сочувствуя ему, и обмотал рассеченный струной палец неизвестно откуда добытым пластырем. Старшему притащили другую гитару, и запись продолжилась, благо, осталось им совсем немного.
Он поймал себя на мысли, что его нимало задевает пофигизм Йоста. Его вообще задевает любой пофигизм, такова была его эгоистичная натура. Временами его порядком заносило с этим своим себялюбием.
Билл пихнул Дэвида коленом и приблизил губы к его уху. Едва ли их кто-то слушал, но говорить он хотел исключительно так.
- И какой же день недели ты выделишь для моего визита?
Йост несколько опешил. Он не ожидал от мелкого такой прыти. Ну хорошо, засранец, шоу маст гоу он. Еще посмотрим, кто кого.
Дэвид наклонился, положил жаркую ладонь на колено Билла, которым тот его толкал и, почти касаясь губами тонкой шеи, шепнул:
- Завтра.
Потом он потянулся, приподняв бедра, что-то достал из кармана и вложил это что-то в ладонь Билла - под длинные рукава. Этим что-то был презерватив фирмы "Durex" - его любимые. Дэвид внутренее торжествовал.
Билл, не будь дураком, посмотрел, что же такого загадочного вручил ему блядский продюсер Дэвид Йост. Увидев "подарок", Каулитц в буквальном смысле онемел, раскрыв рот от удивления. Потом в голове щелкнуло, включился здравый смысл, и мальчишка поспешно спрятал презерватив в карман. Он боялся, что кто-нибудь мог заметить, но, черт возьми, он бился об заклад, что для Йоста этот жест был окрашен совершенно иными красками.
Он мысленно выругался, и выругался очень смачно. Получается, что он только что открыто согласился на предложение этого ублюдка. Или сразу на несколько предложений в составе одного.
Билл вскочил с места и почти бегом устремился в курилку, на ходу щелкая зажигалкой. Это было выше его сил.
Дэвид довольно улыбнулся, увидев, как Билл стремительно покраснел, запихал блестящий четырехугольник в узкий карман - такой узкий, что рука не влазит, и унесся в коридор, да так, что дверь хлопнула за ним, словно пистолетный выстрел. Том недоуменно проводил брата взглядом, а потом пожал плечами - мало ли какая муха укусила Билла на этот раз. Мальчики доиграли "Unendlichkeit", взяли несколько последних аккордов, и над стеклянной стеной зажглось оранжевое окошечко, означающее, что всем спасибо, все свободны, до завтра. Ребята стали собирать инструменты, Дэвид перешучивался с ними, а сам все время поглядывал на дверь, за которой скрылся Каулитц-младший.
Билл вернулся через пять минут, взъерошенный, как черт знает кто, и с ярко-красными влажными щеками. Судя по всему, до курилки он так и не дошел, свернув в туалет, где и приводил себя в чувство всё это время.
- Вы уже всё? - спросил он близнеца преувеличенно бодрым тоном, излучая ненатуральный синтетический позитив. Том озадаченно нахмурился и потрогал лоб брата ладонью.
- Странно, температуры нет.
- С чего бы ей быть? - резковато отозвался младший Каулитц и вздохнул, приказывая себе успокоиться. - Давайте в клуб вечером, а? Оттянуться охота.
- Дээвид? - вопросительно повернулся к продюсеру Том.
- Отличная идея, почему бы и нет?!
Йост отозвался вдруг таким же преувеличенно-восторженным голосом. Том поднял брови и искоса посмотрел на Георга, тот незаметно покрутил пальцем у виска, но сделал усиленно щенячий вид, когда продюсер повернулся в его сторону. Дэвид прокашлялся:
- Ну здорово же, мы ударно работали. Несмотря на то, что вчера был выходной... - тут он слегка замедлился. - Думаю, сегодня можно здорово оттянуться. Будет как раз немного народу и живая музыка.
Мальчишки восторженно завопили и повисли на нем с двух сторон. Дэвид ошалело крутил глазами и думал, где же наёб.
В Билле проснулась прямо таки черная мстительность. Играем, Дэвид? Да без проблем.
Он примерился и повис на мужчине со спины, прижимаясь грудью и моля всех известных ему Богов за то, что все в команде привыкли к его привычке лапать всех, кого не лень.
- Спасибо, герр продюсер, - промурлыкал мальчишка на ухо Йосту и отцепился прежде, чем с лица его жертвы сошел первычный ахуй. Он подцепил близнеца под локоть и повел в сторону выхода, где их уже поджидал мини-вэн, увлеченно рассказывая старшенькому про фанатские письма. С чего Билл вдруг стал читать фанатские письма, было абсолютно неясно.
Йост охренело вдохнул и едва не подавился собственным языком, когда Каулитц-младший буквально напал на него со спины, как мягкая бархатная кошка, прижимаясь к нему крепко-крепко, потираясь, блядь, о его задницу! Дэвид не успел вскипеть, как мальчишка уже цапнул своего брата и, спрятавшись за ним, как за щитом, исчез с глаз охуевшего продюсера. Что он там мурлыкнул? Спасибо, герр Йост?! Ах ты подлец, в глаз себе засунь это спасибо!
В йостовском распоряжении было три часа до похода в клуб. И за это время надо было принять душ, успокоиться, пожрать и еще раз хорошенько побиться башкой об стену, потому что - он жопой чуял, что в такое дерьмо он не попадал еще ни разу за всю свою долгую продуцентовскую жизнь.
Детишки справделиво рассудили, что если уж отрываться, то отрываться на полную и раскатали губу на самый престижный клуб Гамбурга, потербовав местечко "повыше, да получше". Хоффман отчего-то забыл, что детским садом преимущественно занимается его коллега Дэвид Йост, и развлекает, соответственно, тоже, и сходу согласился. Быть может, в нем просто проснулся материнский инстинкт; у Петера вообще была какая-то гипертрофированная забота об этих исчадиях ада, впрочем, проявляющаяся достаточно редко, чтобы те успели сесть на шею.
Билл начесывал себе шухерок на затылке, рисовал блядские стрелки и щедро обливался духами. Он влез в самые узкие джинсы, которые нашел у себя в чемоданах, приспуская их до бедренных косточек, и повесил на себя сразу два ремня, скрещивающихся на заднице. Потом подумал о верхе, решил, что рваная сетка будет перебором, и ограничился черной майкой с цветным принтом. Тому понравилось, он даже ничего не сказал про дюжину цацок, висящих на всех пригодных для того местах. Словом, Билл Каулитц вышел на тропу войны.
Дэвид в это время пил крепкий черный кофе и лихорадочно думал, успеет ли он высохнуть через полчаса, что же делать дальше, а еще, что дети охуели, потому как клуб N - это вам не хрен собачий, а также, что надеть, а потом выпил любимого коньяку с соком, открыл шкаф, поглядел на себя в зеркало и думать перестал, потому что импровизация - это наше все, и это было одно из йостовских коронных правил с самой школы брейкданса. Он выбросил всю одежду на кровать, переворошил ее и в итоге выбрал обтягивающую черную футболку, темно-синие простроченные джинсы и черные же боксеры. Затем скинул полотенце с бедер, со вкусом потянулся, и, пританцовывая под орущий телевизор, стал одеваться. Через полчаса он был уже на месте и, поставив на стоянку свою любимую "Ауди", впихивался в мини-вэн.
Билл щебетал с Густавом, что, "ах, у меня опять сломался айпод, посмотри, а?", очевидно, проверяя действие своих демонических чар на людях вокруг. Юштель был непробиваем, но за айпод взялся. Каулитц задумчиво пожевал сладкую от блеска нижнюю губу и принялся за свои первичные дела: начал обстреливать свежевыбритого продюсера быстрыми взглядами. Ему нравилась их небольшая игра, он любил флиртовать, это было у него в крови, кажется, с самого детства. Он легко мог развести какого-нибудь кошелькастого спонсора, не прилагая для этого ровно никаких усилий, но чаще всего ему было скучно. Было еще одно "но": он очень боялся заиграться. Будучи совершенно неискушенным в плане секса в практическом плане, Билла пугала неизвестность.
Йост ехал на переднем сиденье мини-вэна и смотрел на дорогу. Темнело и начал накрапывать мерзкий дождик. Но Дэвиду было тепло и уютно в старом автомобиле, сзади раздавались звонкие голоса мальчишек, во рту был приятный вкус алкоголя, а по жилам расползался горячий адреналиновый коктейль - Йост любил такие ночи, полные танцев, неона, секса, блеска, чего-то темного и блестящего, словно нефть, плюс у него появился неожиданный интерес - как же поведет себя Билл в сложившейся ситуации? Да, пусть он был всего лишь подростком, но. Этот интерес пузырился внутри, будто кока-кола, щекотал кончики пальцев, Дэвид чувствовал, как покалывает где-то в животе, вспенивает и тянет, оседает горячей медью на самые нервы. Ему нравилася эта до дрожи знакомая, опасная игра. Если б он не закрутился в мире шоубизнеса, Йост наверняка стал бы наркоманом или завзятым игроком. Билл не знает, на что идет. Дэвид и сам не знал, что же дальше будет, и это неведенье и было как раз самым прекрасным. Мальчик - маленький демон, но Йост его не боялся. Он привык ставить на зеро.
Они приехали в клуб N за две минуты до полуночи. Дети резко повскакивали с мест, устремляясь к парадному входу, задержавшись лишь на мгновение, чтобы подождать Дэвида - веское "У нас пропуск" говорить должен был именно он. Билл ушел, плавно покачивая бедрами. Заклепки на ремнях блекло мерцали в отсветах ламп.
Вся компания расположилась на верхнем ярусе, в VIP-зоне, облюбовав два дивана кричаще яркой красной расцветки. Назаказывали, кажется, всего и сразу, алкоголь как-то очень быстро пошел в употребление. Старший Каулитц принялся травить какую-то байку про телку и сиськи, Георг периодически вставлял едкие комментарии, огребая за это по башне, а Густав попросту безнаказанно ржал. Что до младшего близнеца, то тот сидел на краю дивана, закинув ногу на ногу, и радовался жизни с двух рук: курил и пил "Лонг Айленд", в котором была нежно полюбившаяся ему водка.
Проводив свой детсад в песочницу и зорко проследив, чтобы дети взяли себе по мороженому - Йост искренне ржал, покупая "для себя" виски-колу, два мохито, пинаколаду и лонг айленд за раз - Дэвид растекся по сумасшедшему, но, черт побери, удобному дивану, вытянул ноги в глубину чилаута, выдохнул и отпил глоток мохито. Глубокая сочная мята с ромом и льдом холодила рот, до грозы пока было далеко, и можно было веселиться. Так что Йост просто отдыхал, развалясь на диванчике, курил, искоса посматривал на своих ребят, нагло - на девушек в коротеньких обтягиваюих юбках и тонких белоснежных майках, в которых так бесстыдно торчали соски, и быстро, скользяще - будто языком по губам - на безмятежного Билла. Неосознанно притопывая ногой в такт, он посмеивался над шутками Тома, потягивался, перекатывая под темной тканью послушные мышцы и блестел зубами, отвечая зарвавшемуся Георгу и вызывая вспышки хохота.
Лонг-Айленд был божественно прекрасен, и голову с него сносило на раз. Биллу и снесло, капитально и качественно. Мальчишка распластался по дивану, повторяя за продюсером и вытягивая свои бесконечные, обтянутые темной джинсой ноги. Ему было хорошо, о, как ему было хорошо. Не раздражал даже Георг с его извечными и, признаться, ни черта не смешными шутками. У него из памяти выпал тот момент, когда коллеги по цеху притащили каких-то девиц. Ему досталась тоненькая шатенка с красивыми губами, и он машинально приобнял ее за талию, скользя пальцами по голой коже спины, над самым ремнем джинсов. От девушки пахло сладкими духами, она что-то щебетала с небольшим акцентом - он не понял, каким именно - и жалась к нему доверчиво. Билл задумчиво кивал головой, допивая свой Лонг-Айленд, и пытался представить, как же смотрятся они со стороны.
У Дэвида же была очень сложная дилемма, впрочем, как и всегда, когда он бывал в клубах с ребятами. С одной стороны, он был как бы на работе, и надо было зорко следить, как бы не случилось чего, но с другой стороны, с ними были Саки и Тоби, опасаться особо нечего, так что можно было и оттянуться самому. Поэтому Йост много пил, периодически отлучался, а в одну из отлучек на танцпол взял с языка грудастой брюнетки крошечную оранжевую таблетку. Потому в голове у него сейчас был фейерверк, тело жило собственной жизнью, на кричащих ярко-красных диванчиках вдруг появились какие-то женщины, две из которых обнимали Дэвида с двух сторон: одна расстегивала ему ремень, а вторая ласкала губами его ухо. Он на секунду вынырнул из глубин головокружительного опьянения, чтобы окинуть взглядом обитателей своего прайда: каждый был при деле, доблестная охрана следила за происходящим, - и Йост довольно откинулся на спинку дивана, чувствуя как ловкие руки блондинки гладят его член.
В это время Билл был занят симпатичной шатенкой. Шатенка была вполне милой и, вопреки ожиданиям, совершенно не раздражала. Билл обнимал ее лениво, как бы пренебрежительно и кидал быстрые взгляды в сторону Йоста. Йосту, судя по всему, было хорошо, что, впрочем, было неудивительно, учитывая облепивших его девиц. Те явно знали толк в ласках. Данное развитие сюжета Каулитцу почему-то не нравилось. Он не стал задумываться, "почему", отнял руку от талии висшей на нем девушки, перелез через офигевшего от счастья брата и двинул прямиком к продюсеру.
- Эй, Про, отвлекись, звезда хочет выпить, - протянул он, бесцеремонно оттеснив одну из девиц и нагло уперевшись коленом в бедро мужчины. Похоже, такой тип контакта постепенно входил у него в привычку.
Дэвид глотал воздух, как рыба вытащенная на берег. Член стоял колом и очень жаждал продожения банкета, но место опытных рук рядом вдруг оказалось острое бесцеремонное колено.
- Какого хрена, Билл?! Подожди 10 минут, или пусть тебе Саки купит!
Билл даже ухом не повел. А заниматься смелыми ласками перед испытующим взором мелкого было как-то не уютно. Преодолев шум в голове и покачиваясь, Йост встал и, морщась, стал застегивать ремень и ширинку на брюках - кровь стучала в висках, отчаянно хотелось завалить любую прямо на этот диван и оттрахать сейчас же! Но позволить себе такого он не мог, поэтому, страдальчески кривясь и то и дело поправляя джинсы на промежности, Йост вцепился в плечо Билла и повел его к бару. Он обернулся - девушки, которые ласкали его, уже занялись друг другом. Пьяный Том, на чьих коленях сидела симпатичная рыженькая, светился от счастья, Георг и Густав тоже были несколько заняты. Один, сука, Йост вместо того, чтобы предаться радостям плотской жизни, шел покупать, блядь, выпивку золотому засранцу, с которым вынужден был работать.
- Ну, и чего наше величество желает на этот раз?
- Чего ты там пьешь? - спросило уже порядком поддатое величество. - Как его там? Мох-хито?.. Давай его. Два. Не, три, Том опять один отберет. Билл чувствовал, что его шатает, и вцепился в плечо мужчины, стараясь сохранить равновесие. Получалось, прямо скажем, не особо. Плечо под его пальцами было горячим, он чувствовал это даже через ткань футболки. Ощущение было приятным.
- А у тебя, я ссмотрю, большие планы на вечер? - пробормотал Каулитц, вставая перед Дэвидом и чуть наклоняясь, заглядывая ему в глаза. Глаза самого мальчишки были шальными и задорно блестели, основательно залитые алкоголем.
- Три мохито, будьте добры. - Йост поглядел на стоящего перед ним Каулитца. - Планы есть, и еще какие. Так что прошу тебя, Билли, возьми свой мохито, присоединись к брату и полчаса мне не мешай.
Он вдруг взял мальчика за грудки и прижал к себе, к своему пышущему сексуальной энергией телу, - Йосту казалось еще немного и он просто взорвется, если сейчас же кого-нибудь не трахнет. Он горячо зашептал ему прямо в ухо:
- Полчаса, не дергайте меня полчаса. Как бы тебе объяснить, Билли, мне очень хочется... очень нужно сейчас. Поэтому сейчас мы возвращаемся, я забираю ее... или ее... - и НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ ПОЛЧАСА!
Йост вдруг повысил голос, засмеялся и внезапно укусил Билла за шею. Глаза у него были бешеные-бешеные, зрачки огромные во всю радужку.
- Сэр, ваш мохито.
- Спасибо.
Дэвид ответил совершенно нормальным голосом, прижал Билла к стойке и взял три стакана с ромом и льдом, два из которых вручил "звизде". Потом наклонился к самым губам Каулитца:
- Понял меня?
Билл хмыкнул, а потом у него в голове щелкнуло, если, конечно, там было, чему щелкать, и наглая нынче звезда впечаталась своими губами в губы мужчины. Поцелуй был короткий, но крепкий, очень мужской, он отдавал сладкой свежестью Лонг-Айленда и мятой Мохито. Каулитц оторвался так же внезапно, как и приклеился, облизнулся быстро, блеснув бусинкой пирсинга в языке, и сделал пару шагов назад.
- Я понял, герр продюсер, - бодренько отозвался мальчишка. Он бы, наверное, даже отдал честь, не будь у него заняты обе руки. - Ушел к бро, не мешаю.
Он, пританцовывая, отправился обратно к диванам, привычно вертя бедрами, где сразу прилип к близнецу, отвоевывая его внимание у той рыжей девицы. Тоненькая шатенка за спинкой обиженно шмыгнула носом, но всё же подсела обратно.
Дэвид облизнул губы и проследил за удаляющимся мальчиком. Горячая волна поднялась во всем теле после этого наглого поцелуя - сразу же в голове зазвучало "Дээвид? Дээвид?" - то самое хриплое, вибрирующее, незнакомое. Йост чертыхнулся, залпом выпил полбокала мохито, потом поставил его на столик, подошел к дивану и вытянул, не глядя, за руку одну из девушек. Она оказалась тонкой красивой брюнеткой с длинными ногами. Дэвид молча взял ее за запястье и повел за собой сквозь толпу, в туалет, слегка толкнул в кабинку. Девушка сама встала на колени и Дэвид коротко выдохнул, облизывая горячий рот, когда ее мягкие влажные губы обняли его член. На губах был привкус Лон Айленда и чего-то мальчишески свежего. Дэвид застонал и прижал ее голову к своему паху.
Билл усмехнулся, проводив взглядом Йоста и эту его девицу. Только слепой не заметил бы, что она похожа на него, хотя, конечно, всё дело могло быть во вскружившем его голову алкоголе. Но ему это сходство показалось очевидным.
Мальчишка притянул шатенку ближе, усаживая ее к себе на колени и, подумав, потянулся к ее губам. Том издал восхищенное "Оо!". Не то, чтобы Билла не привлекали девушки, нет, скорее, "он просто не умел их готовить" (с). Несмотря на его врожденную наглость, в амурных делах он был полным профаном. Он имел слабое представление о том, что и как делать с женщинами, чего им, собственно, надо, какова их психология и всё в том же духе.
Билл нерешительно полез шатенке под кофту, но одернул себя и спросил неловко:
- Тебя как зовут? - не то, чтобы это его особенно интересовало, просто лапать грудь девчонки, имя которой он не знает, казалось ему верхом неуважения.
- Карен, - томно отозвался та, оглаживая плечи юноши.
Йост в это время раздирал зубами упаковку пресловутого "Durex". Брюнетка стояла, выпятив аппетитный зад и упираясь руками в унитаз. Он раскатал латекс по напряженому члену, щедро смазанному ее слюной, и со всего маха вошел в нее. Она выгнулась, всхипнула, он дотянулся до ее небольшой груди и зажал соски между пальцами. Она лизала ему руки и стонала, Дэвид зажимал ей рот ладонью, которую она прикусывала зубками, и ритмично двигался - все сильнее и быстрее. А потом бурно, оглушительно кончил, постоял немного, ожидая, когда пульсация спермы затихнет, вышел из нее, скатал презерватив, связал его узлом, выбросил в ведро. Слегка нагнувшись, чмокнул девицу в цепочку позвонков, шлепнул ее по заднице, застегнул ширинку и вышел.
Вернувшись, Дэвид заказал себе ром-колу. Мальчики не скучали: Георг уже уединился со своей - Дэвид отметил, что Тоби исчез, значит, Листинг под присмотром, - Густав пьет пиво, Том вовсю целуется и его руки скрываются у дамы между ног - Йост усмехнулся, - а Билл неумело поглаживает свою барышню по пояснице. Дэвид ослепительно улыбнулся и плюхнулся на диванчик рядом с Биллом, одной рукой обнимая мальчика за шею:
- Ну как ты, Билли?
Билл скосил глаза на Йоста.
- Лучше не бывает, - отозвался он, отворачиваясь. Смотреть на довольную рожу продюсера было ну просто невозможно. В груди его поднялась жаркая волна какого-то иррационального гнева, ему было обидно, что сейчас тому так хорошо и солнечно, в то время как он, блядь, не может нормально завалить девчонку. Хотя какое там "завалить", ему бы научиться лапать ее без зазрения совести, да и расставаться с девственностью ему пока не особо хотелось.
Он устроился поудобнее, прижимаясь спиной к сидящему рядом Дэвиду, и начал целовать Карен, неумело, но жадно, сминая губами губы и постепенно входя во вкус.
Дэвид благосклонно и довольно улыбался, наблюдая за целующимся мелким. Он ведь выгибался, как кошка, подбирался в острый красивый комок, судорожно скользил мягкими ладошками по коленям, прикрывал черные с поволокой глаза. Йост наслаждался - потому что поцелуй был удивительно целомудренным и красивым. Так, как Билл сейчас, Дэвид не целовался, наверное, уже тысячу лет - все было отточено, отработано. Посмотрел, кивнул, облизнулся, взял за руку, увел, выебал, шлепнул по заду, гуд бай май лав гудбай. У Билла все было впервые, смешно, нелепо и чисто. И так Дэвиду вдруг захотелось стать частью этой чистоты, попробовать на вкус тот самый первый раз, что он аж зажмурился. Дэвид смотрел, как тот дышит - часто-часто, пытаясь сделать все сразу: и погладить, и потрогать, и расстегнуть лифчик. Йост вдруг неожиданно для самого себя протянул руку, накрыл своей ладонью ладонь Билла и его пальцами расстегнул непокорные крючки на спине у Карен.
Билл судорожно выдохнул в губы девушки и сорванно застонал, когда она зацепила зубами бусинку в его языке и чуть потянула, заставив его выгнуться. Это сносило крышу. Он накрыл ладонью ее упругую высокую грудь, огладил, очень нежно, почти целомудренно, обвел пальцем розовое пятнышко соска. Всё это было совершенно ново для него. Карен под его руками таяла, как шоколад на солнце, тихонько поскуливала, хотя он, по сути, не делал ничего особенного, а его ласки едва ли можно было назвать уверенными и умелыми.
Он чуть приподнялся, опираясь ладонью о бедро Йоста позади него, и принялся вылизывать шею девушки, попеременно отводя от лица лезущие в глаза волосы.
Йосту было удивительно хорошо. Билл иногда постанывал, юный, горячий. Да и девушка у него была хороша. Все же здорово, что они могли позволить себе такие вылазки, спустить пар. Он ощущал ладонь мальчика, на своем бедре, которой он неосознанно опирался, он чувствовал, как тот дрожит, - без примеси страха, без примеси той странной игры, что они затеяли, без яда, растекавшегося по венам. С одним лишь чистым, четким ощущением чужого молодого желания. Интересно, Билл еще девственник? Том точно нет, Дэвид лично покупал ему пезервативы, Густав и Георг подавно. А Билл при всей своей открытости был темной лошадкой. Йост слегка хлопнул мальчика по взмокшей гибкой спине, допил одним глотком свою ром-колу и пошел танцевать.
Когда пришло время переходить к чему-то более серьезному, чем простые поцелуи и тисканья под кофтой, Билл спасовал. От оторвался от извивающейся под ним девушки, облизнулся, будто пытаясь стереть таким образом ощущение чужих губ на своих и тряхнул головой, пытаясь прийти в чувство. Карен непонимающе захлопала глазами. Каулитц-младший без лишних слов ткнул ее в плечо близнеца, говоря этим самым, что, нет, я пас. Он поднялся на ноги и похлопал себя по карманам. Пачка сигарет была на месте, зажигалку мальчика утащил со стола - он был без понятия, чья это, да и ему было все равно. Он подбадривающе хлопнул растерянную Карен по бедру и направился к Саки.
- Пойдем на улицу, - попытался перекричать он грохот музыки. Охранник кивнул, и они направились к выходу из клуба.
Они вышли на крыльцо, и Билл сел на корточки, прикуривая сигарету.
Рядом с ним откуда-то из воздуха появился Йост, присел рядом, приобнял Билла за шею и тоже прикурил. "Кэптан Блэк" пах вишней и шоколадом, что всегда очень успокаивало Дэвида. Он вышел, разгоряченный после танцпола, чтобы немного остыть, и был слегка удивлен, обнаружив здесь мальчика. Но ничего не сказал ему, а просто молча курил, ощущая родное тепло худого мальчишеского тела, греющее его бок. Румянец на лице Билла был тонким-тонким, почти фарфоровым, как просвечивающее на солнце кошачье ухо. Губы его были алыми, влажными, как всегда быает после поцелуев. Сигарета выглядела очень тонкой в дрожащих пальцах. Поддаваясь какому-то странному отеческому порыву, Йост на секунду прижал его к себе, прижимаясь подбородком к колючей макушке.
Билл полузадушенно всхлипнул и обнял Дэвида, сомкнув тонкие руки на его талии. Он закрыл глаза, наслаждаясь даримым мужчиной теплом, его слегка штормило, а в голове было стерильно пусто, один дым и алкогольные пары. Он придвинулся ближе, прижимаясь теснее; от Йоста пахло потом, виски, шоколадом... и сексом. По правде говоря, он не знал, как должен пахнуть секс, но его составляюшая была в аромате Дэвида совершенно точно.
Он приподнял голову, пытаясь рассмотреть лицо продюсера в ночной тьме, даже нахмурился от напряжения.
Дэвид несколько не ожидал такого ответа, поэтому вначале даже не знал, как реагировать. Но потом оглянулся, увидел, что Саки занят разговором с какой-то дамой, пошатнулся, и по инерции прижал Билла к себе. Мальчик был очень тонким, почти невесомым - и Дэвида до горла захлестнуло чувство щемящей нежности. Он держал его в руках, как нелепую, черную птицу - узкую и гибкую, доверчиво прижимающуюся к его груди. Дэвид высвободил руку, затушил сигарету об асфальт, взял лицо Билла за подбородок и приблизил его к своему лицу, а потом, пристально глядя тому в глаза, прикоснулся к губам мальчика своими губами - нежно-нежно, пробуя на вкус, закрывая своим телом от всего любопытного, пьяного, темного мира. Потом, держа его за запястья, поднял и сказал:
- Пойдем.
- Куда?
Он мог бы и не спрашивать, ему по большому счету было все равно, но вопрос сам сорвался с губ. Билл не пытался вырваться, несмотря на на что, он доверял Дэвиду и знал, что тот не причинит ему ничего плохого. Руки его были горячими, глаза блестели в отсветах висевшей над входом в клуб лампы. Мальчишка почему-то совершенно не нервничал; быть может, дело было в расслабившем его алкоголе, он не знал, но факт оставался фактом: ему было комфортно с Йостом.
Нежность продолжала захлестывать волной, как цунами, - то ли это продолжала действовать таблетка, то ли организм вдруг расщедрился на какой-то невиданный эндорфин, но когда Билл вложил в широкую йостовскую ладонь свои тонкие длинные пальцы, Дэвид вдруг почувствовал, что эта нежность хлынет носом, как кровь, если он сейчас же чего-нибудь не сделает. Ему безумно хотелось прикоснуться к этой белой вспотевшей коже, пройтись губами по внутренней стороне запястья, убаюкать, успокоить, подарить тепло. Поэтому он сдавленно кивнул Саки, мол, иди к ребятам, Билл со мной, а сам пошел в туалет. Там он захлопнул дверь кабинки, прижал мальчика к кафельной стенке, а сам встал на колени, жарко приникая губами к узкой полоске чувствительной кожи между футболкой и ремнем джинсов.
Билл охнул и вцепился пальцами в плечи Дэвида. Он не ожидал от него такого. Нет, не то, чтобы не ожидал, но по крайней мере не думал, что у них обоих так быстро поедет крыша. Губы мужчины были сухими и горячими, ему казалось, что там, где они касаются его кожи, остаются ожоги. Он закрыл глаза, тяжело дыша через приоткрытый рот. Кажется, что по венам вместе с кровью тек электрический ток.
Дэвид тягуче медленно целовал подрагивающую нежную кожу, властным влажным языком проводил все ниже и ниже. Билл стонал, вцепившись в его плечи. Дэвид встал с колен и задрал футболку мальчика, покрывая жесткими поцелуями худое тело: выпирающие ребра, острые ключицы, прикусывал коричневые клюковки сосков. Удерживая запястья Билла над головой, тяжелым телом вминал его в стену. Целовал шею, плечи. Потом отпустил его руки и скользнул ладонями к застежке ремня, вернее, ремней. Но если с одной он справился быстро, то вторая была массивной, тяжелой и упорно не желала поддаваться.
- Дээвид, - прошептал Каулитц, задыхасясь от касаний и поцелуев. - Дэвид, - повторил он тем самым, почти незнакомым низким голосом, с хрипотцой. Мальчишка облизнул пересохшие вдруг губы, сглотнул, смачивая слюной горло и перевел взгляд на руки мужчины. Билл едва заметно дрожал, черт его разберешь от чего - возбуждения, испуга или всего сразу. Он крепко зажмурился, словно надеясь проснуться, ему казалось, что он сидит на одном из мест бешено крутящейся карусели, и у него уже нет выбора: прыгать или нет. Остается только покрепче ухватится за перила.
Непокорная застежка поддалась, Дэвид расстегнул замок на джинсах и слегка стянул их, обнажая худые бедра и синюю ткань боксеров. Не переставая целовать живот Билла, Дэвид накрыл руку твердый чувствительный бугорок, который вдруг наполнил всю его ладонь. Другой рукой Йост скользнул за ремень сзади и сжал пальцами упругие мальчишеские ягодицы. Он слышал, как Билл втянул воздух сквозь стиснутые зубы. По хорошему, Дэвиду надо было бы приостановиться, посмотреть Биллу в глаза - возможно там рос и ширился тот самый страх из вчерашнего вечера, хоть что-то сказать, спросить, позвать по имени в конце концов, но в голове его звучало только "Дэээвид" - и этот звук отдавался вибрацией во всем теле, заставлял кровь бешено биться в висках, сердце Йоста колотилось так, что казалось сейчас выскочит из груди. Он целовал Билла отчаянно, исступленно, не оставляя тому ни одного шанса на спасение.
Билл стоял, прижавшись к стене, не успевая отвечать на поцелуи мужчины, и не мог понять, кто он, где он и какого, блядь, черта он вообще делает. Он чувствовал себя в центре какого-то водоворота, который постепенно, медленно, но верно засасывал его всё дальше и дальше. Он уперся руками в плечи Дэвида, сам толком не понимая, пытается ли оттолкнуть или притянуть ближе. Тот был возбужден, как и он сам. Мальчишка чувствовал, как дрожат его ноги и разъезжаются от слабости колени, на смену отстраненному пофигизму пришел отчаянный стыд. Он закусил губу, ощущая холодный кафель сквозь тонкую ткань футболки.
Дэвид сглотнул, чувствуя под языком кожу мальчика, словно горячий мед. Билл дрожал под его руками - то ли от возбуждения, то ли от холода, то ли от стыда. Но у Йоста в голове был такой пиздец и тело так отчаянно горело, что ему было плевать и он готов был взять мальчика прямо здесь - нежно и осторожно войти в него, чувствуя, как тесно сжимается Билл вокруг него, как приоткрываются его алые темные губы, как он стонет - покорный, горячий, свежий. И плевать, что будет потом. Для Йоста сейчас не было никакого потом - весь мир сжался в одну яркую красную точку.
Но тут в дверь постучали:
- Герр Йост! Нам пора! Клуб скоро закрывается. Уже шесть утра.
Саки.
Дэвид резко остановился. Оперся руками по обе стороны от Билла, уперевшись лбом ему в лоб. Потом крепко поцеловал, дернул вверх его штаны, клацнул пряжкой ремня и вышел из кабинки. Послышался шум воды - Йост подставил под воду разгоряченное лицо.
- Билл, заканчивай скорее свои дела. Пора ехать.
- Иду, - отозвался Каулитц дрожащим голосом.
Билл закрыл глаза, чувствуя, как в горле образуется комок, который никак не сглотнуть. В глазах стояли слезы; он и сам не понимал, почему: то ли от страха, то ли еще отчего, но факт оставался фактом. Мальчик запрокинул голову, пытаясь сдержаться от излишних проявлений эмоций, но по щекам всё равно побежали предательские соленые капли. Ему казалось, что они прожигают его кожу насквозь, добираясь до самых костей; по крайней мере, ощущения были именно такими. А ну и к черту.
Он шмыгнул носом, поправил ремень джинсов и распахнул дверь кабинки. Билл подошел к раковине, открыл кран с холодной водой и подставил голову под ледяную струю, надеясь, что Дэвид не заметил его разрумянившегося лица и покрасневших век.
Вернувшись домой, Билл, не раздеваясь, упал на кровать - лицом в подушку. Полежал так некоторое время, потом вдруг вскочил, распахнул окно и вышвырнул измятый "Durex". Тот блеснул серебристой рыбкой и остался где-то на бетонных покрытиях первого этажа. В это время Йост находился в своей ванной и, оперевшись руками, о края раковины изучал красные прожилки на белках воспаленных от алкоголя и недосыпания глаз. Он стоял так одну, две, три минуты. А потом вдруг резко выбросил руку вперед - осколки зеркала брызнули на темный кафель. Потом подул на кулак, покрывшийся сеткой порезов, стряхнул кровь, рассеянно поморщившись, выключил свет и лег спать, прижав ноги к животу.
Светало.