Раньше я пыталась быть сухим цветком, лёгким и плоским, который мужчина может заложить в книгу и взять с собой в самолёт, увезти из Азии в Европу, вытряхнуть на подушку гостиничного номера и там забыть. Но не получалось, у меня же груди и бёдра, похожа на восьмёрку, когда стою, и на бесконечность - лёжа, ни одна книжка не закроется. Неудобная, как орех под простынёй, и описывать меня нужно неудобными словами, такими, как нрав, гнев или грех, а хотелось бы других, приятных и плавных – доб-ро-та, кра-со-та, без-мя-теж-ность.