Вероятно, в прошлом году я была очень хорошей девочкой. Ничем другим нежданно-негаданно свалившуюся на меня охуительную новогоднюю ночь я объяснить не могу.
Потому что из унылого "буду сидеть дома одна, как чмо, и смотреть гаррипоттера" мир вдруг расцвел в "поедем на офигенное ранчо под тверь пить текилу и наряжать иргу с очумительно красивыми и классными людьми".
Мы ехали, как взрослые, на двух машинах, с полными багажниками жратвы. *далее неразборчиво от восторга*
... о боже! о боже! мы едем! *делаю бутерброды с колбасой на заднем сиденье опеля, счастье*
...тымойдобрыйангелгосподиоткудажтывзялся?! откуда ж ты все время берешься в самые нужные для меня моменты, огонь моих чресел, доктор моей тардис, сияние моего чистого незамутненного разума! такой восхитительно нелепый в своей шапке-ушанке, куртке-пальто с треугольными пуговицами и в болтающихся штанах?!
... кто я?! где я?! за что мне такое счастье?!
*темнело*
Ехали мы ехали, и, наконец, приехали. Маленький домик с видом на небо, стоящий на краю огромного заснеженного поля. За поворотом - Волга. Во дворе - самый настоящий в мире колодец, выглядящий, как домик Карлсона. Просторная, высокая, вся из света и воздуха, беседка. Двухэтажная банька, внутри - крутая винтовая лестница. Раскидистая береза, на которой - чугунный, бьющий глубоким голосом колокольчик, и корова. А также замерзший ярко-розовый умывальник и заиндевевший гамак, уходящий хвостом в снег. Занесли сумки, принялись топить печку. Крыша слегка покосилась, из-за этого - на белом печном боку змеистая трещина. Олдскульная чугунная заслонка отодвинута. Ребята стругают щепы. Раскочегаривают печь жидкостью для розжига, именуя ее исключительно "пыхой". Холодно, обнимаем обогреватели. Но ужасно весело. Для сугрева начинаем пить. Идет отлично! Заримся на салатики. Настраиваем пузатый телевизор, чтобы слушать куранты и - кто там у нас президент? Мужественно кряхтя, телевизор пробивается сквозь помехи и красно-синюю рябь, ловит один канал. Звук отличный.
Мештем печь начинает урчать. Дрова в ней потрескивают - так сладко! Теплеет на глазах. До двенадцати еще полтора часа. Идем растапливать баню. Находим заныканные две сумки дров. Счастливы! Бодро звякает дверца банной печки. Дино весь перемазан сажей, радостный шахтер. Наряжаем - нет, не игру, ирга слишком высокая, а крохотную - сантиметров 10, ёлочку. Она светится синим в темноте. Гордая наноёлочка! Пьем. Отказываюсь насыпать соль на чумазую руку. "Это чистая грязь!" - негодует. Насыпаю на сгиб локтя. Ржем. И колпак, а то и два поверх ушанки!
Куранты! Текила! Рыбный пирог! Мандарины! Уииииии! Шампанское! Медведева не слышно из-за треска дров в печи. С новым годом!
любовная коза
Бежим в баню, буквально скидывая одежду на ходу. Там тепло. Жарко! Отходят ноги, щеки начинают гореть. Ковшик ледяной воды - пыщ! Изнемогаю от смеха, любви, счастья, текилы, нового года, прекрасного! Такие красивые мальчики рядом со мной, нет ничего в мире лучше высоких брюнетов с глазами, как пьяная вишня, и губами, как пьяная черешня! Очень много смеемся, сидим в эмалированном зеленом тазу, обливаемся водой. Босиком по снегу за дровами в гараж! Текила! Лаймы! Танец в полотенцах! какое-то офигительное количество заходов в парилку и выходов из нее, я вся истаиваю радостью этой ночи. Самая лучшая в мире новогодняя ночь! Невероятно тепло - душевно и физически, уютно, ласково, переливающееся. Переливается через край, захлестывает. И становится не тепло, а жарко. Так жарко, что не отдышаться никогда. Восхитительное ощущение. Восхитительная ночь! Чувствую себя здоровым красивым сияющим зверем. Хочется кричать в ночь и кататься по снегу, чтобы на шерсти серебрился лед. Только это сможет охладить меня!
Светает. На цыпочках прокрадываюсь на второй этаж по винтовой лестнице. Укладываюсь спать, стараясь сохранить остатки тепла. Из одежды нашла только носки и свитер. Просыпаюсь в шесть утра, щурясь близорукими глазами, выползаю в туалет. Останавливаюсь, ослепленная красотой и немотой: пустота и белое сияние. Абсолютная тишина и медленно, неслышно и невесомо падает снег. Возвращаюсь, сворачиваюсь клубком, засыпаю.
Просыпаемся утром, идем в дом. Там сонно-ленно тепло, что даже без одеяла. Кажется, что из комнаты украли воздух и наполнили ее парным молоком. Фал курит синий Mild Seven, весь окутан белым паром, выпускает дым. Кудрявый, в рыжей дубленке, смешной со сна. Чистим зубы, отплевываясь от пасты, споласкиваем руки в ледяной воде из желтой кастрюле. В ней позвякивает ледяная корочка. Откапываем из-под снега мангал. Жарим припасенный шашлык из индейки. Я кипячу колодезную воду в кастрюле - будем пить чай. Дино садится на велик и едет посмотреть на Волгу, волшебным образом не увязая в снегу. Мясо исходит соком и запахом, из кастрюльки с кипятком, аккуратно прихваченной за горячие ручки, валит пар. Располагаемся прямо на веранде, посреди заснеженного сада. Вкусно едим горячее мясо. Пьем обжигающий чай, выглядим, как драконы, кажется, дышим пеной для бритья - такой серебряный воздух поднимается над нашими чашками. Фал приносит из кухни огромный кусковой сахар, пытается отломать кусок себе в кофе. Я ем звезды из немецкого шоколада.
Замерзаем, уходим в дом отогреваться. Сажусь в уютное старое пыльное кресло. Краду у Дино его вкусное холодное пиво - глотками. Он сидит на скрипучем стуле, который потрескивает под ним, как дрова. Включаем телевизор, попадаем на начало "Бриллиантовой руки". Залипаем, конечно же. Изображение такое хреновое, что, кажется, будто мы смотрим пыльные старые фотографии. Но от этого только еще круче и аутентичней. Хохочем в голос, как в первый раз.
Фильм кончается, а значит, пора собираться. Медленно поднимаемся, разминаемся, убираем мусор в черные пакеты. Елочка так и остается наряженной. Дино заколачивает ворота, вешает молоток на поясную петлю, как завзятый строитель. Смотрю в это огромное серое тюленье небо. Так хорошо, так хорошо!
Молча и сонно едем. Впереди - оранжевые огни. Останавливаемся где-то в Солнечногорске выпить макдаковского кофе. Проезжаем кафетерий "Русская водка". Я откусываю голову у шоколадного дедмороза. Дешевый, чересчур сладкий шоколад кажется мне вкусным и праздничным, как в детстве. Потому что - это моя рождественская сказка.Сбылась.