Я опять же все понимаю. Каждая из нас, думается мне, красила волосы в истинно черный цвет, делала готик-френч и хоть раз покупала себе шмотку "как у каулитца". Но все равно - я каждый раз пугаюсь, когда лицезрю сие
У меня состоялось боевое крещение по всем фронтам кроме автографоооов. Я, как тру-фонадко, подорвалась к 12 утра к отелю Ритц - ждать, когда мальчики выйдут перед уездом в Олимпийский. Там собралась толпа, состоящая, в основном, из быдловатых малолеток в черно-розовом, многие отчаянно косили под Билла и Тома. Были даже те, кто называли себя Братьями (девчонки-то!) и заодно Биллом и Томом. Короче, это было ужасно. Мы, прекрасные девы из ру_билльника (Иманка, Ангелина, Глэм, Антиутопия, Вышетолькозвезды, подошедшая позже Этуаль и ваша покорная слуга), стояли интеллигентной кучкой и вели разговоры на интеллигентные темы. Вышел Саки, толпа ему радостно поорала, что он "секси", Саки не отреагировал, но не ушел. Затем, где-то в полтретьего, вышел охраннник и сказал, что ребята сейчас выйдут и будут давать автографы, но лишь при том условии, если толпа не будет орать и напирать. Раздались крики "Тииише! Тииихо! Заткнулись всеееее!", переросшие в непрерывный гул. Потом все более-менее устаканилось и ребята вышли. Это был позор русских. Мальчики вышли из отеля сияющими, но по мере продвижения, когда воющая толпа животных просто смела все на своем пути, на их эльфийских личиках проступил ужас. Я успела увидеть только Тома и Билла (удивительно тонкие лица, тонкие пальцы, тонкие губы, тонкие и прекрасные - как фарфор), а потом меня поставили в такую позу, что я и назвать-то ее боюсь. Бедных мальчишек, спасающихся бегством в машину, подхватила охрана. И были они таковы. Ни удовлетворения, ни автографов.
Потом мы с девами, разозленные и расстроенные (ну право, мерзко было ужасно - обидно за мальчиков и противно от этой озверевшей массы), отправились в Олимпийский. Туда мы прибыли аж за 4 часа до начала концерта. Там уже была толпа, конца-края которой было не видно. Такого же пошиба, как и у Ритца. Удивило правда наличие мальчиков и тетенек далеко за сорок - в толстовках ТОКИОХОТЕЛЬ, с рюкзачками и всей символикой. Мы как-то спонтанно разбились на пары и разбрелись на поиски туалета и воды. Я с прекрасной Антиутопией (ах, какие у нее глазища, вы бы видели!) совершили променад вокруг олимпийских кущ, нашли гломурный туалет с ключом, потрепались вдоволь и присели на выдранную с корнем бетонную херню, ожидая наших дам. Пока дамы ожидались, ОМОН выстроил народ в четыре шеренги и вроде как начали запускать. Воссоединившись с нашими, мы пробились в первую часть очереди и как-то неожиданно оказались в пределах Олимпийского - все бежали, орали, вообще было ничего непонятно. Я степенно прошествовала к 3 подъезду, ведущему на балкон (где было мое билетное место), а все понеслись ко 2 и 4 подъезду - входам в фан. Как-то очень быстро зашла внутрь, поднялась на 7 этаж, стою, жду, пока начнут пускать на трибуны, слушаю плеер. Тут звонит Ангелинка и плачет в трубку - не успела она зайти, как у нее какая-то сучка вырвала билет. Она в истерике, я в истерике, несусь к ней. Стоим, соображаем, что делать. Тут, просто как крестная фея, откуда-то появляется Иманка и кричит: "Там валяются билеты в желтый сектор! Беги скорей!" Мы ничего не понимаем, кто валяется, где валяется, куда валяется, но послушно бежим. Прибежав, обнаруживаем людской фарш, а под ногами фарша и правда валяющиеся билеты в желтый сектор. Большинство порванные. Мы находим два целых (а я чо, а я ничо - я сообразила вдруг, что это такой шанс попасть в фан!) опять куда-то бежим. Выясняется, что эти билеты нужно менять на какие-то браслеты. Мы пытаемся найти, у кого их менять, везде какие-то клубки из рук, ног и билетов. Все очень неорганизованно и ничего непонятно. С третьей попытки мы умудряемся-таки получить заветные браслеты и, протиснувшись через два милицейских кордона, несемся в фан. Мы попадаем в сектор Тома (уоуоуоу), и оказываемся в четвертом ряду от сцены. Мы смешиваемся с людской массой и нас просто впечатывает во впередистоящих - ни туда, ни сюда, люди стоят так плотно, что дышать пракически невозможно. Скашиваю глаз на телефон, который я намертво зажала в правой руке, и вижу, что до концерта еще полтора часа. (Эффектная пауза). Как мы пережили эти полтора часа - не знаю. Толпа все время напирала, мне порвали кожаный ремешок от плеера и я очень боялась за его сохранность. Пришлось в буквальном смысле запихивать мой айривер в лифчик, ибо от него бы осталось только пластмассовое крошево. Я молчу про локти-сумки-бедра, которые впивались во все мои поверхности. Грудь моя (когда-то третьего размера) стала плоской, как блин, и даже немного вогнутой внутрь. Ангелинка умудрилась где-то грохнуться и щеголяла свежими ссадинами на боку и локте. Я отделалась синяками. Итак, толпа. Напирает со всех сторон во все стороны одновременно. Не видно ни хера. Дышать нечем. То есть, вообще нечем. Когда включали вентилятор - все поднимали головы и дышали шумно, как медведи. Жарко дико, кажется, будто находишься в микроволновке. Когда я вышла - я была мокрая вся. То есть, совсем вся. В руке я держала свой джинсовый пиджак - так его пришлось выжимать. Жарко, душно, очень хочется пить. Охрана передает по рядам пластиковые стаканчики с водой. Девчонки падают в обморок. Их вытаскивают и уносят в морг куда-то за танцпол. Ожидание становится все более невыносимым. Передо мной стоит баба бляцц!, метр 80 росту - не видно вообще ничего. Даже барабанов. Я минут сорок уже себя отчаянно матерю, что поперлась в фан, а не пошла, как приличные люди, на балкон. Но тут толпа делает очередной рывок и меня относит в сторону от этой бабы, и я, поднявшись на цыпочки, могу видеть сцену и здоровенный экран! Кому-то рядом со мной становится плохо, я кричу охране "Воды! Воды!", мне передают стаканчик и тут все вдруг замирает, потому что - вспышки! трески! писки! - и на сцене материализуется Билл и начинает петь. Я сначала даже не въехала, что происходит. Толпа прыгает, Билль поет, а у меня одна лишь мысль "нельзя-щас-грохнуться-в-обморок-я-столько-ждала-когда-же-это-кончится-аааа". А потом я постепенно разогреваюсь и уже на третьей песне ору, срывая горло. Я не помню, в каком порядке были песни и что он пел конкретно - помню только мое горловое восхищение, когда я все-таки могла его видеть.
Билл был прекрасен. Как-то даже неприлично иисусоподобен. Он был похож на молодого бога, спустившегося с небес, или какое-то инопланетное создание, существо неземной расы. Совершенно невероятная картина: залитая белым светом сцена, тонкий мальчик на краю ее, раскинувший руки, и плещущее людское море перед ним, перетекающее валами на трибуны. Мощнейшая энергетика этого человека потрясает. Одним движением брови он вызывал сокрушительное "иииииииииииииииииииии" в зале. От количества фанатских децибел у меня буквально мутнело в глазах, я затыкала уши, подгибала колени и надеялась не упасть в обморок, потому что, как сказала Иманка, "на твое тело тут же встанут, чтобы было лучше видно". Билл бегал по сцене, был везде одновременно, пел, срывался голосом, что-то очаровательно говорил по-немецки и улыбался так, как умеют только дети и боги. Я смотрела то на него живого и настоящего - на сцене, то на экран, когда его уже совсем заслоняли. Какой же он невероятный. Бешеная харизма, какая-то сумасшедшая энергетика, совершенно наркотическая. Он впитывает в себя зал, он расцветает, он сияет, он излучает, он принимает бешеную волну тысячелюдного обожания, он отражает ее каким-то волшебным зеркалом. Он искренний - живущий мгновением, он на коленях - забытый ребенок, он задорный мальчишка, он ветер, он крик, он львячий, он девичий, он разный. Он - совершенно мужчина. Как-то невероятно, и полноценно, и невозможно - мужчина МУЖЧИНА!, сильный и уверенный. Руки, кадык, очертания твердых скул, интонации, плечи, пружинистость и собранность фигуры. Какой там "швуль", какой-то там кауцест! В лицо плюну тому. Совсем мужчина, о, мужчинаааа. Царь зверей. А с Томом - непонятное никому, кроме них, близнячное, братское, светлое, чистое. Как они в конце пели акустику! Билл с синим полотенцем на плечах, Том, бросающий в толпу медиатр. Индинахт и Реттемих - зал рыдал. Дико красиво и сильно. Вот это я видела очень хорошо - лунное личико Тома и тонкий биллевый профиль. Том, кстати, был под стать своему царственному близнецу - ленивый, беспечный, смешливый, великолепный мммм ловалова. Очень светлый мальчик, котячьи искренный, большеглазый, ресничный, чуть неуклюжий, гитарный, запойно в музыке. А еще у него обалденный глубокий грудной голос! Как он пел "Wo sind eure Hunde", ах. А еще облил нас водой два раза, мне оба раза даже щедро перепало святой водицы)) Они смотрелись с братом, как царь и принц. А еще невероятно красивый момент: Каулитцы, стоящие на "язычке" сцены - длинном выступе, Билл, ласкающий микрофон, Том, имеющий секс с гитарой, непомнюкакаяпесня, ибо я онемела - и сотни серебряных блесток вдруг откуда-то сверху, вспыхивающие в обжигающем свете софитов, и братья такие ангелы, и все тонет в сиянии, и даже будто несмолкающий фанатский гул становится вдруг тише и все - боль, жара, удушье, жажда - вдруг уходит на второй план. Упоение.
А на конец Билл сделал "гадость" - кинул в толпу свое полотенце. О, видели бы вы, какое мясо там началось! Крепкое новое махровое полотенце умудрились разодрать на кусочки в считанные минуты. Я в шоке. Я еще была в ужасе, когда Том выбросил свою бутылку и она упала мне в ноги. Я боялась, что мне, как на дыбе, перебьют все коленные сухожилия. Чуть без ног не осталась, такая там образовалась свалка. Пока толпа дралась за полотенце, на поклон вышел Густав - а я его не увиделааа, ыыыы. Потому что был сценический дым, под ногами у меня была драка, я не могла даже вывернуть шею, чтобы посмотреть на экран, и в итоге, когда я наконец смогла хоть что-то видеть, Густав уже ушел за кулисы. Мальчики очень оперативно скрылись и праздник вдруг кончился. Народ настолько вдруг офигел, то даже не вызвал мальчишек на бис, чем воспользовалась охрана и стала всех выпроваживать.
</lj-cut> Я выползла на свет божий просто оглушенная. Вдруг резко заныли ноги - а во время концерта я вообще не чувствовала усталости - только бесконечную жажду. А тут вдруг как резко попустило, словно на меня одномоментно обрушилась вся сила земного притяжения. Я обнаружила, что меня не держат ноги и что мое платье впору выжимать, как и пиджак. Я просто поползла домой, потому что у меня до сих пор ощущение, будто меня трахнули вчетвером - ноги болят, тело ноет, мозг отказывается служить, голос сорван и во всем теле такая непередаваемо сладкая истома.
Что порадовало - мальчики работают очень профессионально. Как они взаимодействуют с залом, заменяют друг друга, когда нужно. Хотя Билл, конечно, был впереди планеты всей. Живой человек, а не кукла. Раскрасневшийся от жары, в поту, с потекшей тушью, срывающимся голосом. Обалдевший от количества народа - Олимпийский был полон! Том - статуэточно-мальчишечий, радостно улыбающийся, кусающий рот. Билл - сильный, властный, усталый, нервный, терпкий, как вино. К мальчишкам претензий нет. Они просто сногсшибательны. Говорят, мол, Билл стал мало внимания уделять фанатам, озвездел. Но после того, что мы воочию увидели у Ритца, я удивляюсь, как они вообще не возненавидели эту однородную размалеванную пятнадцатилетнюю безликую массу и улыбаются еще, светятся и дарят нам свою чистоту-красоту-силу-молодость. Так что минус у концерта был один - фанаты. Не люди, а зверье. Которые, если б могли, разорвали бы их, растащили на сувениры, истошное ослепление, сплошной ушезакладывающий вопль. Короче, в фан-зону я больше не пойду (потирая ноющие ребра). Трибуны - наше все)
Итого: Кау очередной раз доказали, что они боги. Теперь я увидела это своими глазами.
упд. почитала я сейчас комменты и отчеты. Почему-то устыдилась. Ах, сколько у меня тут розовых и не только соплей. Жарко, душно, ы, а, бог. Ну жарко, ну душно. Все равно на следующий раз прорвусь в фан (БЕРУ СВОИ СЛОВА НАЗАД! НИКАКОГО ФАНА! ТРИБУНЫ ОНЛИ!) . В конце-то концов. Это невероятный наркотик. Хочется отбросить все и стать группизь (ай, наивняк))) Только ради того, чтобы увидеть его таким, каким он был у Отеля. Он ведь и вправду никакой не бог. Мальчишка, ошалевший от собственного успеха, каждый раз удивляющийся - это все ко мне? мне? на мой концерт? Он и вправда совсем простой, совсем настоящий - миниатюрный, узкий, как луч. Сам каждый раз боящийся толпы внизу. Тонкие губы и тонкие пальцы. Растерянный взгляд, детская улыбка. Открытая ладошка. Этим они, наверное, и берут - при отсутствии голоса, не особой музыке, так себе словах, которые все равно почти никто не понимает, - своей настоящестью.
Я все понимаю, Кау - боги иниипет, но Густав - само очарование. Я молчу о том, какой он за барабанами. Я - стойкий биллоадепт (уже - стойкий токоадепт))). Но когда я увидела эти фотки, я просто умерла (создает отдельную папку "хуле?! доколе?!" "густав").
У нее было правило - не доверять тем, Кто собой заслоняет свет. И я снял с нее платье, А под платьем бронежилет. Когда кончится музыка, Возьми пистолет и жди крика совы, Я приду умереть от любви, Чтобы утром проснуться живым
Я тебя еще совсем не знаю. Я тебя даже ни разу не видела. Но ты мне так нужна. Я улыбаюсь, думая о тебе. Я хочу дарить тебе миллионы маленьких изумрудных радостей. Я хочу целовать твои веки и сжимать запястья так, чтобы оставались следы: знак, что ты - моя. Я бешено тебя ко всем ревную. Но сжимаю зубы. понимая что не в праве. Пока не в праве)) И даже если все это игра - это это так сладко, так дрожаще, я чувствую, как щекочет под ложечкой будто перед прыжком с крыши.
Поиграем?) i've got vicodin. do u wonna play with me?
Под языком валидол, и сердце колотится так, что кажется сейчас прорвет кожу. Руку на грудь: пульс тысяча ударов в минуту, ощущение, что вся кровать ходит ходуном. В голове колокол, в висках стучит, в черепной коробке ворочается что-то глухое и неуклюжее. Встать. Шатаясь, дойти до ванной, оставляя за собой дорожку из сброшенных вещей. Лечь голым прямо в холодное эмалированное нутро. Закрыть глаза, обняв душевую насадку, чувствовать как вода струйками бьет прямо в диафрагму. Ощущать дрожание собственного сердца, будто держать в кулаке вырывающуюся птицу. Мерно и ровно гудит вода, поднимаясь все выше и выше, покрывая разведенные ноги, сложенные крестом руки. Доходит до ноздрей. Волосы льются по воде, как тяжелые чернильные кляксы. Сердце все так же дрожит - только будто тише, каким-то эхом, глубоко под водой. Появляется ощущение невосомости и сладко немеют пальцы. Звуки отдаляются и становятся все глуше. А потом вдруг обостряются - и я слышу все: песни соседей за стенкой, голос Леннона за дверью, саксофон - саундрек к "Черничным ночам", звук разбившегося стакана, ругань, смех. Ровно и мерно гудит вода. Я закрываю глаза и чувствую, как она течет по векам. Губы, ноздри. Глуше... глуше... Я резко сажусь и делаю глубокий вдох.
Протри глаза: наш дом летит, Теперь нам ничего не страшно, И драгдиллер никогда Нам не подсунет эту лажу, И телевизор отключился, Не реагирует совсем - пропал Из газовой плиты Выходит радостный пропан-бутан, И перед тем, как ты родишься, а я проснусь, Смотри, как медленно, красиво
Черт, я охреневаю - братья Винчестеры зохавали мой мозг, еще не зохаванный Токами. Только это совсем разная одержимость, другой прекрасный наркотик, потому что Токи при всей своей прекрасности - все же Дети. В первую очередь для меня Дети. А Сэм и Дин - мужчины, такие мужчины, от которых хочется задохнуться. Читаю фики. Песдетс. Умираю от словосочетания "большое теплое тело". Я сразу чувствую горьковатый уютный табачный запах огромной мужской куртки, колкую щетину и твердую широкую грудь, в которую утыкаешься лицом и лбом, а до губ достаешь, только поднявшись на цыпочки. Да еще как кайфно подобраны образы. Два типажа, от которых меня выносит просто в окно. Язвительный, огромный, наглый, упертый, как баран, сильный, грубый, властный, с хитрым прищуром, широкоплечий, коренастый, никого не слушающий и фанатично любящий свою семью Дин, дебошир и бабник, обожающий свою Шевроле Импалу - воплощенная сила. И Сэм, романтик и умница, ни шагу без лэптопа - мальчишечий, длинноногий, гибкий, с волнистой шапкой непослушных волос, ясной улыбкой, интеллигентный, яростный, нежный, сильный, теплый, кошачий - воплощенная ловкость. И голос, глубокий, бархатный, низкий, грудной, вибрирующий голос Падалеки - сводят меня с ума, сводят меня с ума... Становится просто физически сладко и хочется закусывать губы и воррчать. А еще вечный фирменный винчестеровский юмор и просто скулосводящее напряжение второго сезона, которое все нарастает и нарастает. Шкалит датчики.
Черная роза, теплая кошачья шерсть, огненное полнолуние, бокал густого красного, терпкого, как кровь, вина, шелковое платье - старинное, в кружевах, с корсетом, высокие тонкие каблуки, соблазнительное декольте и браунинг в чулке, горсть звенящих серебряных монет, окровавленный нож Кармен, пиковый туз, гроздь черного винограда, блестящая иссиня-алая вишня с одуряющим терпким запахом, немыслимый опиат, лепестками рассыпавшийся мак, змеистая кассетная лента, обжигающий виски, горячий свежесваренный кофе и кофе зернами, оранжевое зимнее небо, закушенный рот, удар хлыста по внутренней стороне бедра, горький шоколад с миндалем, привкус никотина на краешке губ, пальцами до виска - это все Ты, Джордан))
Спасибо, что ты есть, ночная прекрасная девушка с морским, цветаевским именем) У тебя есть уже 23 весны)
А еще позвольте поблагодарить мою маму папу семью америку и господа бога непристойно охренительных супернатуралов братьев Винчестеров за то, что источают секс я могу сказать это тебе))
Сколько можно ждать... Как пошло пререкаться с Богом из-за пустяка - Нет повода для жалоб, для воя, для тоски, Но я устал гадать, Я задолбался - ты б достал любого мужика, На первом этаже найдёшь свои носки,
Я посылаю все нахуй, И первым делом я шлю нахуй тебя - Именно тебя, и никого другого.
Сколько можно спать... Хотя, я помню, мы легли в шестом часу утра, Сколько можно плакать... Мне сёдня двадцать пять. Тебе поменьше, но однако и тебе пора Любить и убивать, хранить и воровать -
Я посылаю все нахуй, И первым делом я шлю нахуй себя - Именно себя, и никого другого.
Журналист: - Том, Билл, между вами есть какая-нибудь разница? Билл Каулитц: - Конечно. 10 см разницы. Я про рост. Том Каулитц: - О да. Разница у нас 10 см. Я не про рост.
Как говориться, «итааааааааааааак!» (с) Всем внимание сюдаааааааааа!
ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! Всех любителей пообсуждать божественных Кау и G&G
ЖДЕМ
ДАТА: 23 ФЕВРАЛЯ 2008 ГОДА
ВРЕМЯ: 16-00
МЕСТО СБОРА 15-45 В МЕТРО: 1. МЕНДЕЛЕЕВСКАЯ (В ЦЕНТРЕ ЗАЛА!!! - там два выхода и три развилки! ВСТРЕЧАЕТ ШИТО-КРЫТО *осталось ей сообщить ))))* ) 2. НОВОСЛОБОДСКАЯ (В ЦЕНТРЕ ЗАЛА!!! <ВСТРЕЧАЕТ САЙЛЕНС)
МЕСТО ПРОВЕДЕНИЯ: ресторан под стремным названием "ВОКЗАЛ"
ВОКЗАЛ: www.cafe-vokzal.ru/ Улица: Сущевская, 21 Метро: Менделеевская или Новослободская
МЕНДЕЛЕЕВСКАЯ - вас будет встречать В ЦЕНТРЕ ЗАЛА наша Шиточка-Крыточка с журнальчегом "Брава" под мышкой - 906 707 70 90
НОВОСЛОБОДСКАЯ - вас будет встречать В ЦЕНТРЕ ЗАЛА наша САЙЛЕНС с шариком - 909 695 96 88
При себе иметь: - хорошее настроение - вещи, фенечки, штучки для хвастовства и меренья сосисками, колбасками и фломастерами - всякие гламурные, брендовые вещички для креатива Вышетоказвездочки - ДИСКИ для Иманки от Снежинки и Иносент ОБЯЗАТЕЛЬНО! - и пр. по желанию присутствующих.
а сегодня я воздушных шариков купил почлечу на них над расчудесной страной буду пыль глотать буду в землю нырять а на все вопросы отвечать ВСЕГДА ЖИВОЙ!
Скончался лидер группы "Гражданская Оборона" Егор Летов На 44-м году жизни скончался Егор Летов, лидер группы "Гражданская оборона". Сообщения о смерти Летова подтвердил барабанщик "Гражданской обороны" Павел Перетолчин, передают